В преддверии финала Континентальной лиги, где M19 играет против Gambit, Cybersport.ru пообщался с саппортом команды Likkrit. Кирилл Малофеев рассказал, как оценивает противников, что происходит с уровнем игры мидлейнеров в СНГ и нравится ли ему работать с новым тренером.
— M19 стала первой командой в СНГ, которая пригласила корейского игрока. Что ты думаешь про Reach и его подход к игре? Всё-таки в Корее другая мета, другой стиль.
— Мы не искали корейского игрока [специально] — у нас не было такой задачи, просто хотели взять сильного легионера. Мы были согласны и на отечественного, но никто из подходящих в срок не ответил. Поэтому мы были вынуждены прибегнуть к помощи наших зарубежных коллег. Мы исследовали где-то порядка восьми-девяти человек, которые претендовали на эту позицию. И Reach, наш господин Чу-Вун из Кореи, оказался лучшим.
Отличается ли он от нас принципиально? Да не особо. Только ест очень острую лапшу, а так всё то же самое. Тренируется он много, но нельзя сказать, что это что-то из ряда вон выходящее по сравнению с другими игроками.
— Ты как-то ты сказал, что вам не удалось найти мидлейнера из СНГ. Почему? Они тоже не ответили вовремя? Или кандидаты не подходили по уровню игры, по стилю?
— Если на позицию лесника в СНГ у нас были кандидаты, с которыми мы были готовы работать, то для мидлейна вспомнили только одного. Мы его посмотрели. И стало понятно, что у нас просто нет мидлейнера с нужной квалификацией среди русскоязычных игроков. Ну и мы опять были вынуждены обратиться за помощью к иностранным коллегам.
— В СНГ так плохо играют? Или просто выбор не такой большой?
— Да, можно сказать и так. Игроков профессионального и полупрофессионального уровня, которые хотя бы гипотетически могут за полгода достичь необходимого уровня, просто нет. Вот Kira был — он ушёл. Всё, больше я просто никого не знаю.
— И как можно решить эту проблему?
— Вот так получилось, что в СНГ нет, кроме Kira, сильных мидлейнеров. Ну, нет и всё. Что тут поделать?
Всё просто: в СНГ мало людей играет в «Лигу Легенд». Из-за этого мало людей хотят стать профессиональными игроками, и из-за этого мало людей хотят быть на позиции мидлейнера. В результате выборка становится небольшой. А чем меньше выборка, тем ниже уровень у топовых игроков. А меня интересуют только топовые.
— То есть во всём виновата Dota.
— Да, абсолютно! Во всём виновата Dota.
— Riot Games изменила формат отбора на чемпионат мира, и теперь топ-1 команды из регионов Wildcard будут автоматически участвовать в главном событии года. Это может отрицательно сказаться на общем уровне игры на турнире или наоборот заставит коллективы из Wildcard «подтянуться»?
— Давайте будем честны друг с другом. Они сделали нас, регионы Wildcard, частью главного ивента. Чемпионат мира остался точно таким же, просто к нему добавили дополнительный формат.
Просто представьте, если закрытые квалификации СНГ добавить к The International и сказать: «А вот это теперь основная часть TI». Только теперь здесь играют команды из русской Dota.
На самом деле, ничего не изменилось. Просто одной команде Wildcard дали прямой слот на чемпионат мира, что круто. И, если я не ошибаюсь, четырём командам, которые заняли третье место в «мейджор»-регионах, дали дополнительную возможность попасть на чемпионат мира, сыграть больше игр.
— В ходе сезона вы сыграли с Gambit со счётом 0:2, то есть не взяли ни одной карты. Как это влияет на твой настрой перед финалом?
— С того момента как мы серьезно изменили внутренний распорядок команды, наш счёт составляет 5:1. Мы выиграли 2:0 в «регулярке» и потом сыграли 3:1 в плей-офф против Virtus.pro. После этих изменений команда стала другой. До этого мы были в ужасающе плохой форме — мы проигрывали всем, кому могли. «Регулярку» закончили со счётом 6:8. Даже несмотря на это, одну игру против Gambit мы должны были выиграть и ещё в одной имели преимущество, но просто не смогли его грамотно реализовать.
Если же мы говорим про финал, то Gambit — явно не та команда, которую можно назвать «не победим!». Мы можем оказаться лучше, они тоже. Но тут нет такого заранее, что если мы выиграем против них, то это какое-то чудо.
— Из прежнего состава, которым вы ездили ещё на чемпионат мира как Albus NoX Luna, остались только ты и Smurf. Тебе трудно было привыкнуть к новому составу?
— Я не очень хотел расставаться с тем составом и я не очень хотел играть с иностранцами. Но попались хорошие игроки и на позицию центра, и на позицию леса, с ними можно сработаться. Поэтому больших проблем не возникло.
— Сейчас тебе предстоит соревноваться за первое место с твоими бывшими тиммейтами — PvPStejos и Kira. Что ты чувствуешь по этому поводу?
— Мне очень хочется выиграть у «Стажёра». Перед сплитом я сказал ему, что не хочу играть против него. Он мне сказал то же самое, и вот мы играем в финале друг против друга. За то время, что мы играли вместе со «Стажёром», я успел «прикипеть» к нему как человеку.
Тут неважно, кто победит; важно, что кто-то уйдёт проигравшим. И тот, кто проиграл, окажется в не очень хорошем положении. Если проиграем мы, это значит, что доверие, которое на меня возложила команда, оправдалось: мы показали результат лучше, чем в прошлом сплите. Но это явно не то, чего мы все вместе ожидали. Если же проиграют они, то станет понятно, что кого-то в СНГ оценивают неправильно. Вопрос кого. У них много кого можно назначить виноватым. У нас всё несколько попроще — у нас виноватый только один.
— Ты сказал, что вы не хотели играть против друг друга. То есть у вас были теплые отношения?
— Тёплые — нетёплые… С моей стороны тёплые, с его стороны — решать ему. Но тут моё личное отношение не так важно, как то, что я действительно уважаю его как игрока и не хотел бы, чтобы мне пришлось с ним соревноваться.
— К вам в начале этого сезона присоединился Dayruin. Какие у тебя впечатления от работы с ним?
— Господин Борис — это очень неоднозначный выбор на позицию тренера. Это отмечали аналитики и вообще все, кто его знает. Но он работает над собой. В первом полугодии я этот выбор считал неправильным. Но сейчас, когда мы работаем вместе, я понимаю, что Борис качественный тренер.
Если бы я мог отмотать время назад, то я бы посчитал, что надо взять Dayruin. Просто предложил бы по-другому построить работу в коллективе.
— А что ты подразумеваешь под неоднозначным выбором?
— Когда мы брали Бориса, мы хотели, чтобы тренер был авторитарной фигурой, которая может разрешать разногласия, и у него будет вся полнота власти. Но оказалось, что наша команда не готова к такому формату работы. Мы хотим от тренера, чтобы он был лидером в коллективе, но не даём ему таким быть. Поэтому коллектив вступил во внутреннее противоречие, что не сослужило нам хорошую службу.
— То есть вам сыграло на руку то, что он был не готов к авторитарному стилю руководства?
— Я не знаю, не могу даже представить себе человека, который мог бы быть к этому готов. Представьте себе, что тянут рубаху. Рубаху раздирают, а она так расходится. Один рукав тяну я, один рукав тянет «Стажёр», а Борис должен тянуть всю рубаху и при этом сделать так, чтобы она ещё и не разорвалась. И вот тут начались проблемы.