Писательница Джоан Роулинг опубликовала заявление, в котором подробно изложила свои мысли в отношении Эммы Уотсон и других актёров из «Гарри Поттера», которые ополчились на неё. Текст был опубликован в X.
Мне не требуется вечное одобрение актёров, которые когда-то играли созданных мной персонажей. Это так же абсурдно, как если бы я спрашивала у босса, который был у меня в 21 год, каких взглядов мне следует придерживаться сегодня.
Эмма Уотсон и её коллеги по фильму имеют полное право поддерживать идеологию гендерной идентичности*. Такие убеждения защищены законом, и я бы не хотела, чтобы кто-то из них столкнулся с угрозами потери работы, насилием или смертью из-за них.
Однако Эмма и Дэниел, в частности, за последние несколько лет ясно дали понять, что считают, будто наше прежнее профессиональное сотрудничество даёт им особое право — нет, обязанность — публично критиковать меня и мои взгляды. Спустя годы после завершения работы над "Гарри Поттером" они продолжают брать на себя роли неофициальных представителей мира, который я создала.
Когда ты знаешь людей с десятилетнего возраста, трудно избавиться от определённой заботы и стремления защищать их. До недавнего времени я не могла полностью отмахнуться от воспоминаний о детях, которых нужно было мягко подбадривать, чтобы они справились с диалогами в большой и пугающей киностудии. В последние годы я неоднократно отказывалась от предложений журналистов комментировать Эмму. По иронии судьбы, я сказала продюсерам, что не хочу, чтобы Эмму преследовали из-за моих слов.
В прикреплённом клипе упоминается речь Эммы [в поддержку трансгендеров], которая стала для меня поворотным моментом. Однако последовавшее за этим событие причинило гораздо больше боли, чем сама речь. Эмма попросила кого-то передать мне от неё рукописную записку, в которой была единственная фраза: "Мне так жаль, через что тебе приходится проходить" (при том, что у нее есть мой номер телефона). Это было в то время, когда угрозы смерти, изнасилования и пыток в мой адрес достигли пика, когда мои меры личной безопасности пришлось значительно усилить, и я постоянно беспокоилась о безопасности моей семьи. Эмма только что публично подлила масла в огонь, но считала, что однострочное выражение сочувствия от неё убедит меня в её фундаментальной симпатии и доброте.
Как и другие люди, никогда не жившие во взрослом возрасте без страховочной подушки из богатства и славы, Эмма так мало знает о реальной жизни, что не осознаёт, насколько она невежественна. Ей никогда не придётся искать приют будучи бездомной. Она никогда не окажется в смешанной по половому признаку палате государственной больницы. Я была бы поражена, если бы она хоть раз с детства заходила в примерочную обычного магазина. Её "общественный туалет" — это одиночная кабинка с охранником у двери. Приходилось ли ей раздеваться в недавно ставшей смешанной раздевалке муниципального бассейна? Скорее всего, ей никогда не понадобится государственный кризисный центр для жертв изнасилования, который отказывается гарантировать исключительно женское обслуживание. Окажется ли она в одной камере с мужчиной-насильником, который идентифицировал себя* в женскую тюрьму?
Я не была мультимиллионером в четырнадцать лет. Я жила в бедности, когда писала книгу, которая сделала Эмму знаменитой. Поэтому из собственного жизненного опыта я понимаю, что уничтожение прав женщин, в котором Эмма так активно участвовала, значит для женщин и девочек, не обладающих её привилегиями.
Самая большая ирония в том, что, если бы Эмма в своём последнем интервью не решила заявить, что любит и ценит меня — изменение тона, которое, я подозреваю, она выбрала, потому что заметила, что полное осуждение меня уже не так модно, как раньше, — я, возможно, никогда бы не стала писать так откровенно.
Взрослые не могут рассчитывать на то, чтобы примкнуть к активистскому движению, которое регулярно призывает к убийству друга, а затем утверждать своё право на любовь этого друга, как будто этот друг — их мать. Эмма имеет полное право не соглашаться со мной и обсуждать свои чувства ко мне публично. Но у меня есть такое же право, и я наконец решила им воспользоваться.
Уотсон обязана своей славой книгам, написанным Роулинг, однако их пути разошлись после того, как писательница начала публично высказываться против приравнивания трансгендеров* к женщинам. Уотсон выступила в поддержку транс-персон, заявив, что «они являются теми, кем себя называют». В конце сентября Уотсон впервые за долгое время прокомментировала размолвку: «Моё самое глубокое желание — чтобы люди, которые не согласны с моим мнением, любили меня, и я надеюсь, что я смогу продолжать любить людей, с которыми у меня не обязательно совпадают взгляды».
*Движение ЛГБТ признано экстремистским, а его деятельность на территории РФ запрещена